Александр Груздев, 16.06.1979

Дыхание с хрипом вылетало из его широкой груди, и каждый выдох походил на стон. В нем кричала боль от потери брата, боль, от которой темнело в глазах; она искала выхода, но его не было, и с каждым ударом сердца боль вспыхивала заново. Держимир старался выплеснуть ее из себя, но чувствовал, что она станет вечной, потому что потеря неисцелима, Байана нет и не будет. В это не верилось, ему хотелось думать, что брат просто отстал от всех, заглянул в конюшню к своим лошадям, что сейчас этот страшный сон кончится и Байан войдет в гридницу, и его черноволосая голова с гладко заплетенной блестящей косой будет возвышаться почти над всеми русыми и белокурыми головами кметей. Не верилось, что он лежит где-то в чужой земле и его глаза закрылись навсегда.