Аюна Гомбуева, 13.01.1985

– Я в восхищении, – монотонно пел Коровьев, – мы в восхищении, королева в восхищении.
– Королева в восхищении, – гнусил за спиною Азазелло.
– Я восхищен, – вскрикивал кот.

У моей боли был предел: меня пронзало ею как рапирой.
У моей грусти — грань: она была тонка как нить.
Я эту боль терпел. В итоге стал её кумиром.
А грусть закапывал. Но не сумел похоронить. Я так устал.
Вся эта жизнь мне кажется театром злой сатиры.
Мне страшно это чувствовать.
И сложно объяснить.
Невыносимо не само желание уйти из мира.
Невыносимо то, что мне приходится с ним жить.