Дониёр Сабиров

— Ах, милый Сальваторе. Он здесь, в шкафу, под галстуками.
— В шкафу?!
— Точнее будет сказать, в гардеробной. Это же номер люкс. Надеюсь он не слишком помялся, некогда было повесить его на плечики.

Всего, что знал еще Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада
И труд, и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, -
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон,
За что страдальцем кончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.