Федор Камашев, 05.08.1998

Хозяин требует службы, начальник — повиновения, а настоящая власть, вершинная, уже ни в чем не нуждается, кроме одного: только бы помнили о ней всегда, в каждую минуту жизни. Подлинная власть похожа на любовь — забыл о ней, значит изменил.

— Все больше нет Тессии? Наверное, сейчас Азари жалеют, что танцовщиц у них много, а десантниц — мало.
Что, я тороплюсь?
— Вдруг ты не заметил — мы только что потеряли несколько миллионов жизней. Не время для шуток.
— Видишь? Это Типтри. Маленькая колония в богом забытом уголке галактики. Там живет мой отец. И сестра. Жнецы прибыли туда, две недели назад. Так что я в курсе, что идет война, капитан.
— Тогда зачем шутки?
— Сканирования СУЗИ жизненных показателей в твоей броне показывает что у тебя сильнейший стресс, сильнее чем во время Скиллианского блица. Сильнее, чем на Элизиуме, когда десять тысяч батарианцев пытались тебя убить. Когда я в прошлый раз говорил с Андерсеном, он велел мне о тебе заботиться. Мужик, возглавляющий сопротивление, — это на Земле-то — беспокоится о тебе. Я обязан помочь.
— Спасибо за заботу, Джокер, но я в норме.
— Черта с два! Сейчас ты словно полуробот. Без обид, СУЗИ. Я чувствую, что виноват в этом. Когда Коллекционеры взорвали первую «Нормандию» , ты погибла из-за того, что я не покинул мостик. Из-за того, что тебе пришлось вернуться за мной.
— Не могла же я бросить лучшего пилота на всем флоте.
— Да, это смотрелось бы плохо в твоем рапорте.