Яна Филатова,

... я собирал старинные вещи, старинную мебель и часто думал о неведомых руках, которые касались этих вещей, о глазах, которые с восторгом смотрели на них, о сердцах, которые их любили, потому что вещи можно любить! Нередко я часами, долгими часами, рассматривал маленькие часики минувшего столетия. Отделанные эмалью и чеканным золотом, они были так изящны, так красивы. И они всё ещё шли, как в тот самый день, когда их купила женщина, радуясь мысли, что она владеет этой драгоценностью. Они ещё не перестали трепетать, жить своей механической жизнью и всё так же тикали, как в прошлом веке. Кто первая носила их у себя на груди, в тепле тканей, где сердце часов билось возле сердца женщины? Какая рука держала их кончиками горячих пальцев, повертывала их и протирала фарфоровых пастушков на крышке, тускневших на миг от прикосновения влажной кожи? Чьи глаза, следили по этому циферблату, украшенному цветами, как близится долгожданный час, час дорогой, час божественный?

Каждое решение за что-то — это решение против чего-то еще.