Илья Двояковский, 28.08

Помнится, я наблюдал, как Микеланджело расписывает Сикстинскую капеллу. Боже, такой нытик! Я ему сказал: «Не стоило браться за эту работу, если боишься высоты». И Пикассо — та ещё мрачная личность. Я ему говорю: «Сосредоточься, Пабло, один глаз с каждой стороны лица».

Одно дело — сражаться с Режимом. Но уничтожать планету по приказу Брейниака? Гродд, неужели ты думал, что я соглашусь на такое? Серьёзно?! Пошёл ты!
Прости, сестра, что мы давно не виделись. Я знаю, что всегда находил отговорки. Но теперь я понял, что должен почтить твою память. Я знаю, о чём ты думаешь: «Старина Ленни продался». И что в этом такого? Зато я позабочусь, чтобы больше не было ни Режима, ни Брейниака. Я даже помирился со стариной Алым Бегуном. Смейся сколько хочешь, но он — лучший напарник из всех, кто у меня был... Не считая тебя, сестрёнка.