Павел Гудочкин, 16.09.1987

Знаете, когда меня спрашивают о смертной казни, я отвечаю, что когда выступала в качестве гособвинителя, а в день бывало по 8-10 процессов, то даже представить не могла, что могу сказать: «Приговорить к смертной казни». Хотя иногда такие бывают зверские преступления, и я понимаю потерпевших, которые могут желать разорвать на части злодея... Но пусть уж он с этим грузом живёт в тюрьме до конца дней... А там Господь управит, разберётся. Не задача обвинителя росчерком пера — особенно если учитывать, что в нашей правоохранительной системе встречаются ошибки и коррупция — списывать человека под расстрел. Максимум — пожизненное лишение свободы. Знаете, не раз, когда журналисты разговаривают с такими осуждёнными, те говорят: «Лучше бы меня убили». Агрессии в жизни и так много. Надо быть требовательнее и добрее друг к другу. Тогда всё будет получаться лучше.

Ты знаешь?! Ничего не изменилось,
хотя тебя со мною рядом нет...
Опять не ты мне этой ночью снилась,
опять всё та же суета сует,
знакомые и будничные лица,
привычные пейзажи за окном...
И вряд ли в киноленту воплотится
сценарий с недописанным концом...
По-видимому, в прошлом всё осталось,
и я живу, привычно не любя,
и чувствую чрезмерную усталость...
Всё потому, что рядом нет тебя!