Дмитрий Фишер, 12.11

Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.
Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.
Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых взрывчатыми веществами с окончанием на «ит».

— Всё совсем не так, как кажется.
— Всё как раз так, как кажется.
— Кристиан, ты считаешь, что я просто пьяный карлик, водящий дружбу с сутенёрами и девушками по вызову. Но я знаю, что такое любовь, потому что жажду её всем существом. Она тебя любит, я знаю. Она тебя любит.
— Уйди, Тулуз. Оставь меня в покое... Уйди... УЙДИ!!! [голос за кадром] Я хотел забыть всё, что мне сказал Тулуз. Но он посеял во мне сомнения, и был всего один способ удостовериться. И я вернулся в Мулен Руж в последний раз.