Рамиля Баймухаметова, 01.06

Лучший способ научить сына надеяться на лучшее, — когда вам плохо и будущее представляется вам мрачным, вы можете объяснить сыну, — вы верите, что все будет хорошо. Это гораздо легче, если вы верующий человек. Тогда вы можете сказать сыну, что верите в Бога и доверяете Ему свою жизнь. Вера позволяет надеяться более определенно, потому что она помогает доверять свое будущее более могущественной силе, чем любое человеческое существо. Когда мальчик мал, он доверяет вам, потому что вы для него — всё. Но с возрастом он видит, что вы не всесильны и не совершенны. Вы будете допускать ошибки, подводить его, потому что вы человек и ваши возможности ограничены. Научите сына знанию о Боге. Это очень важно. Когда у него не будет надежды на вас, останется Бог. Это огромное облегчение для вас, потому что вам не нужно быть совершенством. И это поможет вашему сыну, который будет знать, что Бог заботится о нем. Мальчик научится возлагать надежду на Бога.

— Что будет с нашими ребятами?
— С какими? С водолазами?
— С водолазами, пожарными, теми, что были в аппаратном зале. Как именно на них повлияет радиация?
— Некоторые из них были так сильно облучены, что радиация разрушит их клеточную структуру. Кожа покроется волдырями, покраснеет, а затем почернеет. Далее начнется скрытый период. Симптомы исчезнут, будет казаться, что пациент идет на поправку, что он уже здоров, но это не так. Обычно это длится один-два дня.
— Продолжайте.
— Тогда становится очевидным, что клетки повреждены, умирает спинной мозг, отмирает иммунная система, органы и мягкие ткани начинают разлагаться. Артерии и вены лопаются, становятся как сито, поэтому невозможно даже ввести морфий, а боль... невообразимая. А тогда через три дня или три недели смерть. Вот, что случится с теми ребятами.
— А как насчет нас?
— Ну, мы... нас облучает постоянно, но не так сильно, поэтому радиация не убьет клетки, но ее достаточно, чтобы повредить ДНК. Так что, со временем — рак. Или апластическая анемия. В любом случае — мы умрем.
— Тогда, в некотором роде, мы еще легко отделались.