Evgenia Zorina, 29.04

— Вы тоже подумайте, как нам это сделать, а я должна помогать пассажирам. На борту должен быть врач. Доктор... Роберт Фостер. Роберт Фостер!
— Эй, эй. Постой, вот он. Доктор Роберт Фостер...11 ряд, место «Эйч».
— Вот он. Доктор внезапно заболел, смертельно... Вон видишь со жгутом на руке из убитой змеи выше укуса.
— О, Господи. Мне даже не верится в то, что я сейчас скажу. Здесь есть люди, способные управлять самолетом?
— Вот он, давай, Трой. Флинн, я знаю, кто сможет посадить самолет. Ты справишься, ты же только об этом и рассказывал... Давай, отвези нас домой, брат.
— Ты умеешь летать?
— Ну, у меня больше двух тысяч часов налета. Я справлюсь Флинн. Диспетчеры подскажут, что делать.
— Сэр, у вас есть опыт управления самолетом?
— О, да. Эф-15, Эф-16, Эй-10. Я на всем этом дерьме летал.
— Тогда мы все благодарны, что вы на борту, сэр. Вы в какой эскадрильи летали?
— Крутые Асы. Чувак, я тебе говорю, видеогеймеры знают толк в этом дерьме.

Нельзя танцевать «зачем-то» или «для чего-то». Танец — ради танца. Не он для нас, а мы для него. Пока есть танец, того, кто танцует, нет. И это — самое главное. Единственная наша корысть состоит в том, что когда танец закончится, мы можем быть совершенно уверены, что рано или поздно начнется новый. И это такое счастье, что я каждый день готова плакать от зависти к самой себе.