Павел Клюев,

Всякий неглупый юнец в отрочестве подвержен — и, по счастью, так будет всегда — философским сомнениям, благородному негодованию и новым веяниям, и, признаюсь вам, я перенес эту болезнь в тяжелой форме. Я говорю «сомнениям», но, в сущности, сомнение куда сложнее, а это было просто отчаянное, страстное отрицание: «Неужели в это я мог верить!»

Люди уходят из моей жизни. Люди вторгаются в мою жизнь. А я просто одеваю очки, вставляю наушники, пью чай и живу дальше. И что важно — ровно дышу... без сбоев.