Максим Коньков, 11.07.1986

Так устроены люди. Когда ты видишь кого-то, кому лучше, чем тебе, ты ведь не думаешь: «О! Тоже так хочу!», ты скорее думаешь: «Я застрял в овраге, спускайся и ты ко мне». Прости, конечно, но я в твои овраги не хочу. Туда, где ты жила в ненависти и ревности. Я так не хочу. Так что, скажешь ты мне спускаться к тебе или нет, спускайся лучше ещё ниже сама.

Вот ты выиграл бой. Пропитанный потом, со вкусом крови на губах, возбужденный, жаждущий продолжения. Букмекеры, сделавшие на тебе бабки, приводят девушку. Профессионалку, полупрофессионалку, любительницу острых ощущений. Ты занимаешься этим в раздевалке, на заднем сиденье автомобиля, где даже нельзя по-человечески вытянуть ноги или ты рискуешь выбить стекла. А потом ты снова выходишь на свет, вокруг беснуется толпа, желая хотя бы дотронуться до тебя, и ты вновь чувствуешь себя героем. Это становится частью игры, одиннадцатым раундом десятираундового поединка. А когда ты возвращаешьсяк обычной жизни, это становится лишь придатком, слабостью. Находясь вне ринга, Бланчард испытал это состояние и хотел, чтобы его любовь к Кей была чистой.
Я сел в машину и отправился домой. В пути я думал о том, смогу ли сказать Кей, что у меня нет женщины из-за того, что секс напоминает мне вкус крови и иглы, зашивающей раны.