Анна Герасимова,

Жизнь — пустая стекляшка, в которую
Заливает промозглую дрянь
Простудившийся мир... Бурей хворою
В небе гонит косматую рвань
Ноября ледяное дыхание,
И, в веселье своём одинок,
Отправляется с ветки в изгнание
Притворившийся солнцем листок.
Долгий путь, как коса, расплетается
На десятки нехоженных троп...
Шаг направо — дорога теряется
Шаг налево — в болоте утоп.

Бедная Фенимора! Откуда было ей знать, что неистовый гимн любви, если петь его чересчур часто, теряет прелесть слов и напева и обращается в пошлый вздор? Откуда ей было знать, что как бы сегодня ни возносило нас счастье к небесам, завтра его крылья ослабнут? Когда же настало тяжелое похмелье, она с мукой поняла, что они долюбились до сладкого презренья к себе и друг другу, сладкого презренья, ото дня ко дню теряющего в сладости, обретающего горький привкус.