Дмитрий Горшков, 10.10.1987

Вы никогда не думали, славяночка, что все окружающее вас есть замаскированная ложь? Да… Чтобы вот вы с Дидей сидели в такой комнате, пользовались тюремным надзором мисс Дудль, наконец моими медицинскими советами, завтраками, пользовались свежим бельем, – одним словом, всем комфортом и удобством так называемого культурного существования, – да, для всего этого нужно было пустить по миру тысячи людей. Чтобы Дидя и вы вели настоящий образ жизни, нужно было сделать тысячи детей нищими.

— Стой, а какая разница? Ты же отлично справлялся с злодеями.
— Меня ранили. Аксель создал какую-то кислоту, и... мы думаем, она может убить меня. Я не готов умирать.
— Слушай... В нашем деле легко почувствовать себя неуязвимым, но, время от времени реальность напоминает о себе.
— Я изо всех сил пытался побороть это чувство, но... я не такой бесстрашный.
— Ральф, я не бесстрашный. Каждый день я просыпаюсь в этой камере и мне кажется, что мне никому не помочь. Я... в ужасе от этого. Раньше я спасал людей, теперь я просто Барри Аллен. Заключенный три-пять-шесть-два.
— Так давай вытащим тебя.
— Я не об этом. Иметь силу помогать другим и ничего не делать, такая смерть, хуже всего, что мог приготовить Трюкач. Но превозмогая этот страх и спасая другие жизни — ты живешь по-настоящему. Так превзойди себя. Уверен, тебе это под силу.
— Правда веришь, что я это смогу?
— Да.
— Нужно просто верить самому.