Елена Ковресьева, 01.09.2006

Шумят осенние дожди
Всем промокающим во благо,
Питая очи светлой влагой
И усмиряя жар в груди. За косогорами чадит
Моя чахоточная сага,
Над головой небес бумага
И вдохновенья пруд пруди. А времена всегда дурны
Для тех любителей поныть,
Кто бережёт свою рубашку. И я клянусь, пока живу,
Стихами грезить наяву
И мокнуть сердцем нараспашку!

Толстому Чарли хотелось пить, и голова у него болела, во рту было гадостно, глаза – слишком маленькие для головы. Все зубы зудели, желудок жгло огнем, а спина болела такой болью, которая начинается от коленей и доходит до лба, мозги у него как будто изъяли и заменили ватными тампонами, иголками и булавками, вот почему тяжело было даже попытаться думать, а глаза стали слишком круглыми и за ночь выкатились, а потом их прибили назад кровельными гвоздями…
К тому же любые звуки громче трения друг о друга молекул в броуновском движении – выше его болевого порога. А еще ему хотелось умереть.