Даниил Кузиков, 16.10.1901

Старинная мудрость была безрадостной. Словно расступилась толща времен, и Грым увидел в прошлом растерянную душу, так и не нашедшую ответа ни на один вопрос своего сторожа-зверя. И сколько прошло по земле таких душ? Многие, наверно, успели бросить в вечность прекрасные строки, полные отчаяния и надежды — а вечность равнодушно сглотнула их дар, и на ее ровной поверхности не осталось даже ряби…

Господи, как же себя и других простить?
Как разрешить себе дальше двигаться?
Сколько надо за глупость еще платить?
Пуст карман, а сердце — как будто не билось.
Будто молчит оно — с той поры, как ошиблась я
И не простила себе той ошибки в выборе.
Просто не тот человек и не та судьба,
Но на ногах как будто тяжелые гири.
Шаг не ступить, а крылья и вовсе содраны.
Ползаю по земле кругами отчаянно.
Рядом враги мои мечутся, будто вороны,
Кружатся стаей и рады моим печалям...