Светлана Кутьина, 18.05

— ... Дочь мэра...
— Из-за этого было очень много шума. Мэр страшно разозлился, когда узнал, что они женятся.
— Я думаю, он жалеет, что пять лет не общался с дочерью.
— Да, для него она самое дорогое сокровище на Земле.
— ... Что случилось Патти? Что с тобой? Патти? [замечает то, что его дочь плачет]
— Прожить пять лет в разлуке... Это же просто ужасно!..
— Боже мой!

Его больше не беспокоило, что она и другие эльфы будет думать о людях после этих разговоров. После первого сурового разговора он был убежден: ее отношение к нему не изменится к худшему, останется все тем же милосердным интересом; а до остальных эльфов дела ему не было.
И все же — с каждым днем он все больше понимал, что этот интерес изменяется в какую-то сторону. В своих чувствах он уже почти не сомневался, хоть и боялся по-прежнему называть их своими именами. О, нет, думал он, так нельзя. Хватит с тебя этой страсти, которая побеждает все и вся: вспомни о своем позоре, вспомни о несчастном Горлиме. Нет у тебя права швырять на этот алтарь никого — кроме себя. Тот, кто воистину любит — должен страдать один.