Наталья Шенауэр,

Знаете, когда меня спрашивают о смертной казни, я отвечаю, что когда выступала в качестве гособвинителя, а в день бывало по 8-10 процессов, то даже представить не могла, что могу сказать: «Приговорить к смертной казни». Хотя иногда такие бывают зверские преступления, и я понимаю потерпевших, которые могут желать разорвать на части злодея... Но пусть уж он с этим грузом живёт в тюрьме до конца дней... А там Господь управит, разберётся. Не задача обвинителя росчерком пера — особенно если учитывать, что в нашей правоохранительной системе встречаются ошибки и коррупция — списывать человека под расстрел. Максимум — пожизненное лишение свободы. Знаете, не раз, когда журналисты разговаривают с такими осуждёнными, те говорят: «Лучше бы меня убили». Агрессии в жизни и так много. Надо быть требовательнее и добрее друг к другу. Тогда всё будет получаться лучше.

И горько захотела я
Жилого звяканья посуды,
Печей, крахмального белья,
Гвоздики и грибного супа. Устроить всё, как у других:
Свой дом и свой мужчина в доме,
Его тяжелые ладони
На бедрах зябнущих моих. С путей нехоженых свернуть:
Искала я на них немало...
Как долго я не понимала,
Что благ один — всеобщий путь. Достигнуть этого пути
Среди травы и сбитых листьев,
Оплакать боль избитых истин,
Не заживающих почти...