Андрей Агроскин, 24.12

Когда-то жил один синоби, который невзлюбил свою работу и пошел в люди. В первом же городе ему попался таможенный чиновник, что должен был впустить или не впускать его, но этого чиновника даже не было на месте. А когда он, наконец, пришел, и синоби стал излагать ему свои причины, человечек не слушал его – он вращал глазами и то и дело поглядывал на часы. Это был маленький чиновник, не из тех, кто может позволить себе многое.
И когда синоби сделал ему замечание, толстяк воскликнул – «Откуда тебе знать мою жизнь! У меня, может, жена рожает, а дома еще дети, мать…». «Тогда отчего ты не с ними?» – спросил синоби. « Должен кто-то же их кормить!». «Тогда отчего ты не работаешь как должно?». «Ты что, без сердца, не понимаешь – жена рожает!». «Ты бездарен и никчемен, как на работе, так и в семье. Ты слишком поверхностно относишься к работе, чтобы заработать. И слишком поверхностно относишься к семье, чтобы быть ею любимым. Ты не нужен ни там, ни здесь. Это я простил бы тебе. Но когда ты вошел, ты ни слова не сказал о великолепном снегопаде на улице, пока ты сидел здесь ты ни слова не сказал о роскошных бликах огня на перьях моей птицы, а все оттого, что тебя не было ни на улице, ни со мной, ни с женой, нигде. Ты не находишься ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. И есть у меня подозрение, что и родился ты мертвым. 35 лет – это слишком долгий срок гниения. Он требует быть прекращенным». Так синоби вновь вернулся на путь очищения.

На прошлой неделе он сказал, что мне нужен бюстгальтер побольше, и я кинула в него котлету по-киевски.