Анна Титенок,

Тристан, мы с самого начала знали, что это закончится, этого не может быть никогда... Я просто хочу знать, что ты жив. У нас еще будет время. Я хочу, чтобы у нас была надежда на встречу. Чтобы ты был жив... Прошу тебя, уезжай, пожалуйста...

Сколько раз он видел этот сон! Равик неподвижно глядел на луну, обесцвечивающую своим отраженным светом все краски мира. Сны, полные ужаса фашистских застенков, застывших лиц замученных друзей, бесслезного, окаменевшего горя тех, кто остался в живых, — сны, полные муки расставания и такого одиночества, о котором не расскажешь никакими словами...