Любашка Пономарёва, 15.03

Профессор посмотрел на меня недоуменно.
– Как это, чтоб затянулись? Он мне как раз и нужен именно с этими ранами. Надо, чтобы все видели, как он страдал и что выдержал. И вообще я не понимаю, как ты можешь ко мне обращаться с подобными просьбами. Тебя разве в прошлом не отучили от абстрактного гуманизма?
Я смутился. Конечно, меня отучали и иногда даже очень сильно. И, говоря фигурально, сердце мое сильно, в общем-то, зачерствело. Но когда я напьюсь, мне становится почему-то всех жалко. Даже каких-нибудь змей, скорпионов и террористов. Даже самых отвратительных тварей жалко, и все, и ничего не могу с собою поделать.