Roman Kulakov, 03.09.1986

Многочисленные лучистые солнышки заструились у меня в глазах, а нижняя губа предательски задергалась: так бывало всегда, когда приходилось плакать. Не то чтобы нельзя было стерпеть боль. Насколько я помню, я никогда не плакал именно от физической боли. От нее можно кричать, орать, кататься по траве, чтобы было полегче, но не плакать. Зато легко навертывались слезы на мои глаза от самой маленькой обиды или несправедливости.

— Тома, знаешь, что самое главное в семье?
— Нет, — тихо ответила я. Мне не хотелось её слушать. Мне было не до её умных мыслей и размышлений.
— Я, ты, дедушка, мама, дядя Костя — мы все как один организм, понимаешь? Никто никогда так тебя не поддержит и не поможет тебе, как твоя семья. Проблема одного — проблема всей семьи. И не нужно прятаться от этого. Таков семейный долг.
— Но это только моя проблема, — сквозь зубы процедила я, яростно стирая слово «драная».
— Ты ошибаешься, — бабушка забрала у меня тряпку, оторвала кусок и вернула мне. Стала помогать оттирать буквы. — Семья — это несколько тел и одна душа. Не пытайся отделиться, у тебя не получится. Не пытайся расколоть эту душу. Душа одна. И ты ничего с этим не поделаешь. Никогда не пытайся отгораживаться от своей семьи. Проблема одного — проблема всех.