Александр Губин,

Сперва меня сознанье озарило.
Оно слова и знанье подарило. Свои желанья в слово я облек,
Для покаянья наступает срок. Не высказавший правды до конца
Достоин славы труса и лжеца. Суждение мирское и молва -
Бессмертнее людского естества. В теченье жизни бренной я все время
нес своего предназначенья бремя. В слова все то, что скрыто взаперти,
Мне совесть говорила: воплоти. Чем дорожу я, в чем сокрыта суть?
Я все скажу, а ты не обессудь. Мы знаем: жизнь людская быстротечна,
На свете только имя наше вечно. Вольны мы в том, чтобы себя прославить,
Навеки имя доброе оставить. Иль имя, заклейменное презреньем,
Оставить на проклятье поколеньям.

В юдоли детства, снова обретенной,
В селении, где все сердца мертвы,
Где ровный стук сердец как заведенный,
Где шорох крыл шумит: они мертвы,
Где рокот вод речет: они мертвы,
Я — в зыби времени — больной и сонный.
Плывут любви потоки огневые
Из недр огромных глаз в печали сонной —
В юдоли детства, снова обретенной…
— А день роняет дождь над пустотой.