Тимофей Игнатьев, 23.08

Мир — печальное и сложное место. Жаль, что это так.

Для меня счастье было не в том, чтобы собирать коллекцию, а в той, с кем я её собирал, — моей любимой Руфи. Эти картины доставляли ей безграничную радость, и я считал за большую честь разделять эту радость. Мы праздновали, добивались, терпели, жертвовали, но самое главное — мы любили. Настоящее искусство — это наша с Руф дальняя дорога — то, что мы называем жизнью. Любую из этих картин я бы без раздумья обменял на то, чтобы услышать её голос или увидеть её улыбку... ещё один раз.