Laura Galvis, 15.11.1996

Если Бог и видел нас тогда, то он решил не вмешиваться.

Старушки и дети казались мне самыми красивыми, а люди средних лет пугали меня. Я ненавидел этот возраст; это годы моих родителей, учителей и представителей власти. Это жутко раздражало. На мой взгляд, это было нечто вроде возрастной ловушки. Не такой молодой, чтобы жить, но и не такой старый, чтобы умереть. Будто ты застрял в чистилище, в ожидании чего-то лучшего.