Альона Гаврилюк,

Растянулась в полный рост на прохладном металле и прикрыла глаза. Хорошо холодит, боль немного отступает.
Над головой раздался сдавленный кашель.
— Тебя ничего не смущает?
— А должно? — вяло поинтересовалась я.
— На этом столе вскрывали чье-то тело.
— К твоему сведению, после каждого вскрытия эти столы обрабатывают так, что здесь лежать безопаснее, чем в своей собственной кровати, — фыркнула я. — А мне так думать удобнее.

Нас определяет наше прошлое, но все, что у нас есть, это стремително проносящееся мимо настоящее и добрая надежда на будущее.