Татьяна Киселева-Зёмкина, 18.11

Многочисленные лучистые солнышки заструились у меня в глазах, а нижняя губа предательски задергалась: так бывало всегда, когда приходилось плакать. Не то чтобы нельзя было стерпеть боль. Насколько я помню, я никогда не плакал именно от физической боли. От нее можно кричать, орать, кататься по траве, чтобы было полегче, но не плакать. Зато легко навертывались слезы на мои глаза от самой маленькой обиды или несправедливости.

Разве может нормальный человек заставить себя сесть и писать? Не ходить на тусовки, забить на источники дохода, отказаться от всех развлечений и писать? Вот сидеть в четырех стенах и долбить пальцами по клавишам. Нет, конечно. Не может. И, кстати, не должен. Даже если у него таланта на четыре букера, он его зароет в землю. И правильно сделает. Потому что денег он с этого не заработает, а слава ему на хер не нужна. Если он по-настоящему умный человек, конечно. Писать могут только одержимые. А у них как правило нет ни вкуса, ни вдохновения, ни мозгов. Только вставленность. А где вставленность, там и зависание. А где зависание — там — гуд бай америка. Или просто криво написанный текст с претензией на душевно-стилистические порывы, хуже которой только херня с претензией на умничанье. Хотя, конечно, бывают исключения. Но к сожалению, редко.