Константин Егоров, 06.09.1983

Ситуация, с моей точки зрения, весьма серьёзная. Я думал меньше о том, что происходит в Сирии, хотя это тоже очень серьёзно, а я думал над ультиматумом Терезы Мэй. Потому что, отвлекаясь от того, какие у неё доказательства и что она на самом деле думает, она всё-так должна была предполагать или ей, по крайней мере, должны были объяснить, что в той форме, какой ультиматум был представлен России, его практически было невозможно выполнить. Я называю это: «момент Сараево». Помните, когда в 1914-ом году Австрия предъявила Сербии ультиматум, который Сербия заведомо не могла исполнить, после покушения на австрийского эрцгерцога. И вот всё-таки Россия — не Сербия, и всё-таки отставной российский полковник — это не английский принц, наследный принц. И вот я пытаюсь понять, почему Тереза Мэй сделала то, что она сделала.