Павел Топчий,

Что же касается мужчин, которые её не покорили, то, думаю, покоряют тех, кто хочет быть покорённым. А дерутся из-за тех женщин, которые выбирают, кому себя преподнести повыгоднее. Те же, кто, как Анна, ищут истинной любви, всегда идут очень скромным путём, если не обладают талантом и тщеславием. <...> У нас в России много прекрасных женщин, в которых отсутствует кокетство. Ухаживают ведь не за самыми прекрасными, а за самыми кокетливыми.

— Вот именно. Они играют ради самой игры. Взрослые тоже играют в игру — они живут. Если хочешь, можем рассматривать это так. Мы говорили о смысле жизни, а я повел тебя сюда, и предложил взглянуть на детей. Дети никогда не вырастают — они становятся взрослее, и продолжают играть. Только масштабы игры становятся куда более глобальными, желаний больше, возможностей. Цель и смысл игры остается тем же. Цель и смысл — это сама игра. Люди живут потому, что жизнь заложена в них природой, они не могут по другому. Их тянет что-либо делать, создавать вещи, продолжать и развивать свою игру. И они боятся прекращения игры. Они слишком много усилий в нее вложили, чтобы просто взять, и одним махом обнулить счетчик. Они боятся конца своей игры. Ну, или, может не боятся, но уж точно не стремятся к нему. Глянь, вот точно так, как этот малый.
— Но. Ценность этой игры они по настоящему осознают лишь тогда, когда их, словно детей, вот-вот должны позвать с детской площадки домой.