Светлана Казакова,

Вопрос, который я ставлю, очень прост: почему конфиденциальность нашей личной информации в интернете должна отличаться от конфиденциальности того, что мы храним в ящике стола? Не может быть никакой разницы между цифровой информацией и информацией физической, но США и многие другие страны стремятся эту разницу узаконить.

— Расскажи, что тебя бесит. По-настоящему выводит из себя.
— Бесит. Господи, да меня всё бесит.
— Ну, перечисли пару примеров.
— Ладно... Ненавижу, когда незнакомые мужчины на улице просят меня им улыбнуться, знаешь, чтобы сделать их унылую жизнь получше. Что еще? Ненавижу, что за 300 километров отсюда идет война, умирают люди и никто не знает, что делать. Или всем просто плевать, не знаю. Ненавижу, что СМИ пытаются контролировать наше сознание.
— СМИ?
— Да, масс-медиа. Знаешь, это делается так ловко, едва заметно, но это новая форма фашизма. Я ненавижу, когда я за границей, например, в Америке – там хуже всего, так вот, каждый раз, когда я одета в чёрное или выхожу из себя, или вообще говорю что угодно о чём угодно – они всегда начинают: «О, это так по-французски, это так мииило». Буэ! Ненавижу. Просто не выношу, серьёзно.