Вадим Вадимович,

Камерадо, это—не книга.
Кто прикасается к ней, дотрагивается до человека
(Что сейчас—ночь? мы вместе и никого вокруг?),
Это — я, и ты держишь в объятьях меня, а я обнимаю тебя,
Я выпрыгиваю со страниц прямо в твои объятья—смерть призывает меня. О, как усыпляют меня твои пальцы,
Дыханье твое освежает, подобно росе, твой пульс усмиряет тимпаны моих ушей,
Я чувствую, что исчезаю, от головы до кончиков пальцев,
О, как прекрасно, довольно! Довольно, о дело, построенное на экспромте и тайне,
Довольно, о зыбкое настоящее, довольно, о прошлое, с подведенным итогом. Мой друг, кто бы ты ни был, прими от меня поцелуй,
Я дарю его только тебе, не забывай меня,
Я ощущаю себя человеком, который решил отдохнуть после целого дня трудов,
Я выбираю сейчас из множества преображений одно, из множества аватар
Одну — восхождение в горние выси, другие преображения, конечно же, еще впереди.
Незнакомый мир, реальнее, чем я его мыслил, вполне ощутимый, мечет в меня пробуждающие лучи. До свиданья!
Запомни мои слова, я могу возвратиться,
Я люблю тебя, я расстаюсь с вещным миром,
Я словно разъят на части, торжествующий, мертвый.

В синем городе,
где всё было синим,
под синим деревом
лежал на синей траве
синий человек
в синей одежде.
Синий человек потянулся
и открыл синие глаза навстречу синему небу.
Вдруг он увидел, что рядом с ним лежит
зелёный человек
в зелёной одежде.
Синий человек удивлённо спросил его:
— Что ты здесь делаешь?
— Я? — сказал зелёный человек. — Я сбежал из другой сказки. Мне там было очень скучно.