Андрей Морозов,

Теперь про Америку, и то, что там происходит. Это вполне логичное развитие «новых» ценностей. Мы видим, как меньшинства начинают дискриминировать большинство. Вот то, к чему привели их ценности. Они говорили, что их ценности приводят к качественно новому видению мира. К созданию совершенно другого человека. А на самом деле мы видим простейший зеркальный эффект. Эти прекрасные прогрессисты не придумали ничего лучшего, как действительно «посадить коня на Рузвельта, вместо того, чтобы Рузвельт сидел на коне». Дискриминация наоборот. Это всё, на что сподобилась философская мысль Запада? Ещё что-то поинтересней можно было придумать? Это есть вершина Западной философии? На самом деле это тупик. Это провал, что принято называть Западной философией, политологией, демократией в том числе. Всё равно это расизм. Что предлагает Запад в качестве решения их внутренних и внешних проблем? В качестве внешних проблем — геополитический расизм, назначение неправильных стран с неправильной историей, которые должны вечно подвергаться давлению. А внутри они пришли, и я считаю, что это вполне справедливо, к внутреннему расизму. Теперь это меньшинство должно дискриминировать других. Извините, когда мы начинаем превозносить права меньшинств, как единственный прожектор американской перестройки, единственный факел свободы, вот мы и получили логичный результат. Вот это то, к чему Запад стремился и подталкивал остальных. Что из этого получится в Америке — трудно сказать. А почему бы не снести все памятники Древнего Египта, Древней Греции? Это всё были рабовладельческие цивилизации. Смотришь фрески — а там рабы, и между прочим некоторые черного цвета. Всё это снести, закатать в асфальт, и вместо них поставить кубики, синие квадраты, зелёные треугольники.

— Эй, аптекарь, дай мне опиум. У меня понос.
— Наконец-то я вижу человека с приличной болезнью. Нате Вам опиум. [протягивает пилюлю]
— Ещё четыре пилюли...
— С ума сошли! Слона можно убить такой дозой!
— Или ты мне сейчас их дашь, или я тебе отолью такую пилюлю.... [угрожает револьвером]
— Сейчас, сейчас! Я уже вижу — у Вас есть рецепт!