Мария Коломейцева, 25.07

— Мы живём лишь для того, чтобы передать свои гены. Мы выбрали этот путь... поэтому погрязли в войне. Но ты... ты другой. Ты один из нас. У нас нет ни прошлого, ни будущего. Мы живём сегодняшним днём. В этом заключается смысл нашей жизни. Люди не предназначены приносить счастье другим. С того момента, как мы попали в этот мир... мы обречены приносить друг-другу лишь боль и страдания. Первый человек, в чей разум я проник, был мой отец... в его сердце я обнаружил лишь отвращение и ненависть. Моя мать скончалась при родах, поэтому он всей душой ненавидел меня за это. Мне казалось, что он собирается меня убить, когда я вернулся, то обнаружил, что моя деревня объята огнём.
— Ты сжег свою деревню и прошлое?
— Я вижу, что ты пережил похожую ситуацию. Этот мир имеет смысл, если есть люди, похожие на тебя. Меня никогда не интересовала революция Ликвида... его мечты о «завоевании мира» не интересуют меня. Всё, чего я хочу — прощения за убийства людей, которые я совершил. Я видел истинное зло. Ты, Снейк... ты такой же, как Босс. Нет... ты хуже! По сравнению с тобой я ещё не плохой человек. Перед смертью я хочу побыть один в моём собственном мире. Я открою для вас дверь, которая приведёт вас в будущее. Странно... впервые я использую свою силу для помощи... Похоже... мне... нравится...

— Насколько правильно, что деньги налогоплательщиков тратятся на производство фильмов? Ведь это же чисто коммерческий проект.
— ... Вопрос тут к «Фонду кино». Я хотел бы, чтобы это выглядело так: фильм зарабатывает деньги — окей. Значит, он заработал деньги, и это замечательно. Тогда не надо спрашивать с создателей. Если он социально значим, продвигает что-то хорошее, обучает детей или ещё что-то, в целом социально значим, тоже замечательно. Даже если он провалился, окей. Хороший фильм я с удовольствием посмотрю. А если это и не социально значимый фильм, ещё и провалился, тогда должны появляться вопросы.