Дмитрий Чередниченко, 30.07.1905

Всякая мысль, живая, жизнеспособная, неизбежно переживает мыслителя, впервые ее высказавшего, и продолжает свое развитие после его смерти. Поэтому всякий, кто овладеет ею в полной мере, неизбежно двигает ее вперед. Наоборот, тот «верный» ученик, который слишком ревниво отстаивает неприкосновенность мысли своего учителя, неизбежно остается позади ее, ибо, цепляясь за букву, он утрачивает дух, который движется и развивается.

Да, Булгаков предлагает художественную версию толстовско-атеистической гипотезы. Но при этом вполне очевидно, что учение Иешуа не есть кредо Булгакова. Иешуа, созданный Мастером, не вызывает симпатий у самого Булгакова.
<...>
Итак, Булгаков явно не ставит себя в ученики «этого самого Га-Ноцри». Образ Иешуа вопреки восторженным заверениям образованцев, не есть икона. Это не тот Лик, в который верит сам Булгаков. Писатель создает образ вроде-бы-Христа, образ довольно заниженный и при этой не вызывающий симпатий у самого Булгакова.