Ира Братчикова, 03.08.1992

А я, ночи дольше — я зима, губы ярче — я жара,
платье тоньше — я дождь, пахну домом – я жена,
хожу в твоих джинсах – я сестра, и смогу – я дочь
все, что ты захочешь. Все, что нужно и пора

... постоянно слыша эту старую пустозвонную погремушку, блестящую и громкую, видя этот надутый мыльный пузырь, великолепно разукрашенный, но никчемный, который являет собой театральную и ребячливую сторону верховной власти, монсеньор еще острее чувствует всю тщету этого бесплодного великолепия и, в силу контраста, ему приходят при созерцании блистательного камергера самые серьезные и плодотворные мысли.