Karina Rudneva, 19.08.1992

Своеобразный характер материала, с которым имеет дело политическая экономия, вызывает на арену борьбы против свободного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души — фурий частного интереса. Так, высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 статей ее символа веры, чем на 1/39 ее денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой culpa levis [небольшой грех] по сравнению с критикой традиционных отношений собственности.

— А что тогда случилось с ними?
— Целевое поражение клеток мозга, которые отвечают за приобретённую память, остаётся только исходная информация — есть, пить, бороться за выживание. Любой движущийся объект становится угрозой, любой предмет, который можно взять в руки — пищей. Человек превращается в животное. Потом вирус поражает центральную нервную систему, человек умирает, потому что лишён возможности двигаться и ориентироваться в пространстве.
— Это что, какой-то неудачный эксперимент?
— Почему? Удачный — мы хотели это сделать... Это идеальный боевой вирус. Противник уничтожает сам себя.