Евгений Ладыгин, 30.07

Главное ведь — зайти в квартиру и закрыть за собой дверь. Дальше начинают говорить глаза, руки, губы — без слов, потому что, когда двое хотят одного и того же, слова без надобности.

— Важно не только то, что вы готовите, но и то, как готовите. Испортить можно даже лучший напиток. Кофе не любит спешки. По легенде, кофейные зерна — дар богов, а боги не терпят пренебрежения к своим подаркам. Смотрите, Гарри, на дно разогретой турки нужно насыпать кофе, мускат, пару кристаллов сахара; нагреть, почувствовать, как раскрывается аромат, как кофе напитывается огнем и жаром, начинает дышать, жить, наполняется чувством; а потом залить холодной водой, закалить и медленно снова нагреть, доводя почти до точки срыва, когда чувства становятся слишком сильными, чтобы их сдерживать, когда страсть рвется наружу. Кофе — это чувства концентрированные, густые. Поэтому его пьют горячим. Чуть сахара, чтобы замаскировать будущую горечь, и никакого молока, иначе исчезнет смысл. — Снейп делает глубокий вздох, пропитываясь горьковатым ароматом, и продолжает: — Первая чашка кофе… Первый глоток. Все внутри заполняет густая горечь, обжигает почти до боли, до крика, хочется прекратить, отстраниться, но вместо этого делаешь еще глоток, задерживаешь дыхание, не можешь сглотнуть, впускаешь в себя жар, подаешься навстречу и нервно сглатываешь терпкую горечь с растворенной в ней страстью. Чувства обостряются так, что по коже бегут мурашки. И вот теперь уже поздно, по венам течет огонь, по всему телу — дрожь, больше никакого страха. Едва ощутимая сладость, не способная спрятать боль, которая вдруг становится притягательной и желанной, и пряное послевкусие — не точные определения, а чувственные междометия, блаженный стон.