Женя Рябый,

— Никогда не рассказывай своей девочке о том, как ты её любишь.
Кто это говорил? Елена Николаевна или Лидия Тимофеевна? Теперь уже не важно. Как, впрочем, не было важно и тогда. Не всё ли равно, кто сообщает тебе такие вещи? Раз возникла необходимость.
— Понимаешь, мужчинам кажется, что женщины должны об этом знать.
— А разве не должны?
— Конечно, нет. Долг – это не женское слово.
— А какое тогда женское?
— Не знаю. Ты мне скажи.
Ответ приходил в голову через несколько дней.
— Это как с кошкой.
— В смысле?
— Когда сидишь в кресле, всегда хочется, чтобы она прыгнула тебе на колени.
— Вообще, это приятно.
— Но она не идет, если её специально позвать.
— Ну и что?
— Ничего. Это и есть женское слово.
— Какое?
— Когда хочется, чтобы кошка прыгнула тебе на колени, но ты знаешь, что, если её позвать — она не пойдет. <...> Надо уметь сделать так, чтобы ей захотелось прыгнуть.
— Совсем неплохо.
— Но говорить ей об этом нельзя.
— Пятерка с плюсом.

Мир, в котором сам факт деформируется и постоянно берется в кавычки. Существует твой факт и мой факт. Так через субъективность завершается всеобъемлющий процесс отчуждения. Так завершается миссия капитализма. Общества больше не существует, и нет взаимопонимания...