Филипп Мищенко,

Гордая и прекрасная, появилась она перед публикой, постепенно превращаясь, как того требовал ход действия, в застывшее, бледное, несчастное создание.

Мы вместе. Мы все — свидетели. Свидетели и участники, палачи и жертвы в одном лице — на обломках того, что ещё недавно слыло гигантской социалистической империей, называлось социализмом, социалистическим выбором. И это ещё была просто жизнь, которой мы жили. Это ещё было и нашим временем. И будем искренни. Попытаемся. Хотя это и даётся нам труднее всего. Мы хотим сейчас казаться или лучше, чем мы есть, или хуже, чем мы есть на самом деле. Мы боимся быть самими собой. Или не умеем. Нам почему-то страшно, то стыдно, то неловко. Каждый кричит о своём, и никто не слышит друг друга. Даже прошлое мы не признаём неприкосновенной, неизменной реальностью. Посягаем и на него. То нам кажется, что нас обмануло будущее, то нам кажется, что нас обмануло прошлое. Потеряли и никак себя не найдём, наивно шарим в потёмках истории.