Станислав Геннадьевич, 15.07

— Там должна быть я. Чтобы исправить то, что я сделала со своими друзьями, с тобой. Ты не можешь вот так умереть за меня. Это... это неправильно.
— Даже не знаю. Спасти девушку, которую люблю и вместе с этим весь мир? По-моему, это очень даже правильно.

— Ей не хочется нравиться, — думал он, — быть красивой, пленяющей. Она презирает эту сторону женской сущности и как бы казнит себя за то, что так хороша. И эта гордая враждебность к себе удесятеряет ее неотразимость.