Давид Габриелян,

Тайны сердца — дело иное. Это личные, болезненные тайны, и мы больше всего на свете стремимся сокрыть их от мира. Они не разбухают во рту, не просятся наружу. Они обитают в сердце, и чем дольше их хранишь, тем тяжелее они давят.
... лучше иметь полный рот яда, нежели тайну сердца. Любой глупец... способен выплюнуть яд, эти же мучительные сокровища мы заботливо бережем. Мы ежедневно давимся ими, загоняя их все глубже. И там они лежат, тяжелея и воспаляясь. Если дать им достаточно времени, они непременно раздавят сердце, в котором хранятся.

Органы чувств — обоняние и осязание, зрение и слух — молчали, единственное, что я чувствовал, так это пустоту. Опустошённость. Одиночество. Я знал: всё кончено, никто больше меня не побеспокоит, не подойдёт ко мне, не возьмёт за руку. Всё прошло. Никому я не нужен, никто не потащит меня со слезами куда-то. Всё кончилось внезапно, как проходит вдруг озноб, как нежданно рассеивается туман. Всё кончено.