Christopher Edwards,

— Гвиневра, мне страшно.
— Это просто учения, я уверена, что это учения.
— Это будут учения не каждый раз, правда? Мы собираемся вступить в войну?
— Да, собираемся и это еще одна причина не тратить ни секунды вашей драгоценной жизни. Послушай меня, когда-то и у меня были амбиции, не такие как у тебя, намного проще: брак, дети, свой собственный дом. Он погиб во Франции, в окопах. Хороший, стойкий человек, ты бы, наверное, назвала его скучным, но каждый раз, увидев меня, он улыбался и на одном этом мы могли построить целую жизнь. Твое сердце знает правду, Делисия. Доверься ему, ведь жизнь так коротка.

Быть зомби — жутко фигово. Весь мир съеживается до одной точки, ты это понимаешь и можешь думать лишь о том, где найти еду, и как сохранить секрет, и никто по-настоящему тебя не знает. Теперь... поцелуи, прикосновения, секс, любовь, ссоры из-за одеяла — совершенно невозможны — навсегда. Но однажды я увидел эту прекрасную женщину... Только ее я вижу в цвете. Забавно, потому что она очень бледная. И внезапно вновь появляется надежда.