Татьяна Брыкова, 27.01.1985

— Да, алло?
— Алло, мсье Проссан? Добрый день. Где выкуп?
— Да, да, всё здесь, в мелких купюрах.
— Отлично, отлично.
— Я хочу узнать, как там моя дочь.
— Да, сейчас! Как там его дочь. [щекочет Мари-Анн под одеялом, та кричит от восторга]
— Нет, нет, прошу вас, не делайте ей больно... вы её пытаете? А где будем проводить обмен на выкуп?
— Охраняю её! У вас. Куда уж проще.
— Что? Здесь?
— Да, я подумал об этом, так лучше. Ну, до свидания, папаша. Не беспокойтесь, я обо всём позабочусь. Моя невеста в целости попадет в ваши родительские объятья...

Вот что такое свобода, — думал я. — Иметь страсть, собирать золотые монеты, а потом вдруг забыть все и выбросить свое богатство на ветер. Освободиться от одной страсти, чтобы покориться другой, более достойной. Но разве не является все это своего рода рабством? Посвятить себя идее во имя своего племени, во имя Бога? Что же, чем выше занимает положение хозяин, тем длиннее становится веревка раба? В этом случае он может резвиться и играть на более просторной арене и умереть, так и не почувствовав веревку. Может быть, это называют свободой?