Олег Шроткин,

Я могла бы умолять вас сделать это, чтобы спасти свое дело. Я могла бы просить вас сделать это, чтобы избежать национальной катастрофы. Но я не буду прибегать к этим причинам. Они могут оказаться недостаточно вескими. Остаётся одна-единственная причина: вы должны сказать правду просто потому, что это правда.

Апрель слегка в дрожи, апрель слегка снежит — то мысли весны о зиме,
То память о вьюгах, то весточка другу: «По снегу пишу я тебе».
Февральский мальчишка не слышит, он вышел, он прожил и гордо ушел
Земными путями в случайную память, в метелей растаявших шелк.
Апрель еще верит, но сколько апрелю той веры незримой дано,
Апрель еще пишет безмолвьем — в затишье: «Ты слышишь меня за весной?»
А ты смотришь в окна — мир выцвел и вогнут, и, кажется, сходит с ума,
Мир сдавлен и вздернут. Не хочется мерзнуть, читая интимность письма.
Но в легком морозе, легко, грациозно, меняя весь этот ландшафт,
Вдруг оловом дара, вдруг облаком пара из губ твоих рвется душа.