Владислав Исайко,

Брак их был не лучше и не хуже других; никакого несчастья не обрушивалось, но оно было постоянное. Что такое несчастье,  — пустяки! Всякому несчастью приходит конец, оно продолжается изо дня в день, из году в год,  — но конец есть. Ангел может рассердиться, – конечно. Но ангел, который не сердится, а только вечно недоволен, ходит всегда с угрюмым лицом и ядовитой усмешкой?... <...> Счастье, – что это такое? Легко убедиться в том, что оно не самое важное. Хольмсеновский брак в последнее время стал сносен, произошло изменение к лучшему; всё пошло, как следует. Взаимное уважение всегда существовало, теперь присоединилась и доля сердечности, по временам мелькала откровенная улыбка. Поручик начинал надеяться на улучшение для них обоих; в старости могла начаться новая жизнь; в последние недели своего пребывания дома фру Адельгейд проявляла открыто приязнь к нему, как будто она уже не чувствовала прежнего отвращения… да, под старость.

Да, я не думал, что до этого дойдет. Ты что-то планируешь, тщательно готовишься день за днем, а в итоге… всё решают те, кому доверился. Не зря я недолюбливаю это слово, доверие, предпочитая не полагаться на людей, а манипулировать. Но порой остаётся лишь рискнуть.