Элеонора Костылева, 08.12.1994

— Какой она была?
— Ты никогда не спрашивала о ней, ни разу. Почему?
— Поначалу, будучи одна, просто произнося её имя, я как будто снова вдыхала в неё жизнь. Я думала, что если не буду упоминать её, она просто исчезнет для тебя. Поняв, что этого не случится, я не спрашивала от злости. Я не хотела доставлять тебе удовольствия думать, что мне не всё равно. И в итоге мне стало ясно, что моя злость ничего не значит для тебя. Насколько я могу судить, тебе это нравилось.
— Так почему сейчас?
— Какой вред способен нанести нам призрак Лианны Старк, кроме того, который мы сами нанесли друг другу уже сотню раз подряд?

Разумеется, грамматика во многом – условность, и неправильно написанное слово не может рассматриваться как деяние криминальное. Подобным же образом правильная речь сама по себе еще не свидетельство высоких нравственных качеств ее носителя. Но она – несомненный знак принадлежности его к определенному культурному и социальному уровню, тот экзамен, который каждый из нас сдает ежеминутно.