Николай Савченков, 22.12

Там, где бессильна мораль, за дело берётся закон.

Я думала, что никогда уже не буду подчиняться Тристену Хайду, но как я могла сопротивляться, когда он наклонился ко мне и прильнул ко мне губами? Я осознавала, что снова вселяю мрак в его душу, превращаю его в чудовище, но в моем поцелуе была такая нежность и желание, и на миг мне показалось, что мы с ним представляем собой единое целое. Как будто у нас на двоих была одна жизнь и одно дыхание, и как будто его сила стала и моей силой, не важно, остался ли он человеком или превратился в зверя. На миг я стала частью Тристена, а он — частью меня.