Ivan Parfonov, 19.01.1996

Скандалов, как огня, она боится
Усталая стареющая мать...
Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать и провожать.
Её опека просто раздражает,
Её расспросы лишние порой.
Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют дверь закрой!
И всем она участием мешает,
Ложится поздно и встает чуть свет.
Хлопочет, суетится, все решает,
Пытается все время дать совет. <...>
Но день настал... и в доме стало пусто,
Её тогда в больницу увезли.
Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли.
И каждый раз, когда не успевали
Перед работой чай себе согреть,
Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её расспросов всем недоставало,
И телефон предательски молчал.
И так её опеки не хватало,
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,
Ходила воду в храме освятить.
И счастье для своих детей у Бога-
Так лишь она умела попросить!
И, кажется, была б она живая,
Хватило б для нее и слов, и чувств...
Как жаль, что понимаем лишь теряя,
Что мир без мам и холоден, и пуст.

Мне нравятся люди, но они мне нравятся короткими очередями. Мне не нравятся люди в течение длительного времени. У меня все в порядке с ними ненадолго, но как только проходит минута, мне надо ***ывать оттуда. И причина всему этому — у меня очень низкий уровень терпимости к тупой херне.