Я вот тоже Брокгауза и Ефрона читал. Два тома прочёл. Читаешь, читаешь, слова лёгкие. Мечислав, Богуслав и, убей Бог, не помню, какой кто. Книжку закроешь, всё вылетело! Помню, помню одно, Мандриан. Какой, думаю, Мандриан? Нет там никакого Мандриана. Там с левой стороны два Бронецких. Один господин Андриан, другой Мариан. А у меня Мандриан... А у меня Мандриан.
— Собачье сердце
Кэтрин была высокая, очень прямая блондинка, даже грациозная. Четкое, с орлиным профилем лицо ее можно было назвать благородным — пока ты не понял, что за ним настолько ничего нет, насколько это вообще возможно. Уже в самом начале совместной жизни Уинстон решил — впрочем, только потому, быть может, что узнал ее ближе, чем других людей, — что никогда не встречал более глупого, пошлого, пустого создания.
— Джордж Оруэлл
