Алина Макарова, 10.11

Я сказала ему, что предам тебя, и Лиру тоже, и он поверил мне, потому что я испорчена до мозга костей; он смотрел прямо мне в душу, и я боялась, что он увидит правду. Но он ничего не понял… я лгала каждым нервом и каждой клеточкой, всеми своими прошлыми делами… Я хотела, чтобы он не нашёл во мне ни капли добра, и у меня это получилось. Во мне и впрямь нет ничего хорошего — но я люблю Лиру. Откуда взялась эта любовь? Не знаю; она подкралась ко мне, как тать в ночи, и теперь я люблю нашу дочь так, что у меня разрывается сердце. Стоя перед Метатроном, я уповала только на одно: что в тени моих чудовищных преступлений эта любовь покажется крохотной, как горчичное зёрнышко, и жалела, что не натворила ещё больше злых дел: ведь тогда разглядеть её было бы ещё труднее… Но горчичное зёрнышко пустило корни, и выросший из него маленький зелёный побег расколол моё сердце надвое; я так боялась, что он увидит…

— Ваша мама?
— Да.
— Очаровательная.
— Смотря с какой стороны посмотреть.